В среду мне написала Алена, орг "Шкафа", и я согласилась выступить у нее.
Вчера Алена спросила, не умею ли я петь, ибо у нее заболела вокалистка. Я посетовал на ангину и на то что "а-раньше-говорить-надо-куда-я-без-подготовки"
А сегодня утром я проснулась и поняла, что хуй мне, а не "Шкаф", ибо в носу открыли кран и сопли льют сплошным потоком, глаза красные, будто я ревела три дня и три ночи, а нос может составить конкуренцию алкашам с пятиэтажки и гриму Дедушки Мороза. Как только я собралась запивать парацетамол колдрексом, как...
Опять пишет Алена.
"Ты не могла бы перед шкафом, который в шесть, заехать в Дон Марко к Юльке на четыре часа и прочитать пару стихов?"
А я уже нихера не могу, я ковер с узором из соплей и таблеток, о чем и сообщила Алене, снабдив сообщение фоторепортажем "Из жизни прикроватной тумбочки", где просто насыпью лежат парацетамол, сульфадиметоксин, либексин, ремантадин, стрепсилс, колдрекс и стрептоцид. А венчает сей натюрморт два флакона назоспрея (алоэ и обычный) и бутыль Гербиона.
Я. Эпично. Проебал. Два. Выступления. Сука.